– Спокуха. Пройдем, – заверил Лешка. – У Пашкова все четко.
– Если пройдем, возьму тебя с собой к роллерам, – решила его простимулировать Школьникова.
Пашков зарделся от счастья. Рот у него растянулся чуть ли не до ушей.
– Со мной, Машка, не пропадешь.
Школьникова исполнила неуклюжую фигуру, которая казалась ей изящным пируэтом.
– Посмотрим.
– Прямо корова на льду, – улучив момент, шепнула Катя на ухо Тане.
Светловолосая девочка кивнула.
– Чего стоите? Уроки скоро, – подошел к ним здоровяк Марат Ахметов.
– Мара-атик, – с томным видом протянула Моя Длина. – Где пропадал?
– На Канары мотались с предком, – отвечал тот. – А потом еще в Рим заскочили. Предок там матери и сестре покупал шмотки.
Папа Марата, Хамитяй Хамзяевич, еще недавно работал носильщиком на Курском вокзале. Затем он совершил какую-то не совсем ясную, но, по-видимому, головокружительную карьеру. Сперва он стал разъезжать на синем джипе «Паджеро», а недавно приобрел еще и «Порше». Сына он тоже не забывал, путешествуя вместе с ним то на каникулах, то посреди учебного года по миру. Когда учителя две тысячи первой пытались возразить, что у Марата и так не очень хорошо с успеваемостью, Хамитяй Хамзяевич спокойно им отвечал:
– У меня вообще образование четыре класса, а теперь я крутой бизнесмен. Главное – школа жизни. Мальца приобщаю к делу. Ему все достанется.
Впрочем, Марат, несмотря на такую позицию предка, школу, можно сказать, даже любил.
– Пошли. Скоро звонок, – призвал он к порядку пятерых друзей и Машку с Пашковым.
– У нас дела, – загадочно сказал Лешка.
– Какие? – полюбопытствовал Марат.
– Неважно, – сурово ответил Пашков.
– А ты не пыли. Я могу и врезать, – предупредил самолюбивый и накачанный Ахметов.
Вообще-то они с Пашковым друг другу симпатизировали. Марат принимал участие во всех его замыслах. Но тут нашла коса на камень.
– Сам не пыли, – распетушился Лешка, которого Ахметов мог размазать одной левой.
– Мара-атик, – встряла Моя Длина. – Не приставай к ребенку.
– Если я ребенок, то проходи сама в школу, – бросилась Лешке кровь в голову.
– Нет, нет, Лешенька, я пошутила, – спохватилась Моя Длина. Ей в глубине души было плевать и на Лешку, и на Марата. Для нее в жизни существовал только один мужчина – классный руководитель Андрей Станиславович.
– Тогда я ему сейчас врежу, – оживился Марат.
– Я тебе сам врежу, – всегда принимал сторону отверженных влюбленных маленький, щуплый Темыч.
Марат захохотал.
– А тебя я вообще сейчас сдую, – обратился он к Темычу. – Как Серый волк в «Трех поросятах».
У Темыча волосы на голове встали дыбом. Сейчас он очень напоминал злобного ежика.
– Не трогай Темку, – выступил на защиту старого друга долговязый Женька.
Марат занял боевую позицию. Ситуация накалялась. Таня и Катя переглянулись. Нужно было срочно искать выход из положения. Даже объединенные усилия Темыча, Пашкова и Женьки для Марата были сущей безделицей.
– Марат! Погляди! – крикнула Катя.
Тот вышел из боевой стойки.
В этот момент, на Катино счастье, в школьном дворе появился рыжий Валерка из десятого «А», который считался заклятым врагом девятого «В».
Марат немедленно забыл о мелких распрях с одноклассниками. У содружества «В», разумеется, возникали внутренние конфликты. Однако перед лицом внешнего врага они дружно объединялись.
– Вы тут как хотите, а я пойду с ним потолкую, – двинулся Марат к рыжему Валерке.
Катя и Таня облегченно перевели дух.
– Ну, Лешенька, давай, – немедленно вернулась к прерванному разговору Школьникова.
– Ладно. Мы пойдем в класс, – двинулся Олег ко входу.
– Подождите, – сказал Пашков пятерым друзьям.
– Ну уж нет, – заартачился Тема. – Мы в твоих играх участия больше не принимаем.
– Да у меня же единственная надежда, – взмолился Лешка. – Если я ее проведу, может быть…
Он выдержал выразительную паузу. Женьке, у которого в памяти была свежа личная драма, немедленно сделалось его жалко. «Может, хоть Лешке повезет», – подумал он.
– По-моему, надо помочь, – произнес Женька вслух.
– Конечно, надо, – оживился Лешка. – Тут вам и делать-то нечего, – в его изобретательной голове уже сложился замечательный план. – Просто у входа вы нас прикроете, а то вдруг Миша случайно нарисуется, – вспомнил он о директоре. – На лестнице уже легче. Там много народу. Не заметят. А в классе мы как-нибудь сами с Машкой разберемся.
– Ладно. Уговорил, – махнул рукой Олег. – Пошли. Тем более что Андрея сегодня нет.
Последнее замечание было сделано далеко не случайно. После истории с Романом Ивановичем и химичкой классный руководитель девятого «В» предупредил, что больше не допустит никаких роликов во время занятий. Андрея все в классе любили. И к просьбам его старались прислушиваться.
– Пошли, – сказал Лешка.
Окружив Пашкова и Мою Длину, компания с Большой Спасской с трудом протолкалась сквозь школьную дверь.
– Теснее. Теснее ряды, – шепотом распоряжался Лешка.
– И так еле дышим, – проворчал Темыч.
– Тяжело в учении, легко в бою, – бодро заметил Пашков.
Наконец они протиснулись в вестибюль. И почти сразу наткнулись на Михаила Петровича.
– Так, – посмотрел он на ноги Пашкова. – Опять, значит, ты. И опять, значит, на роликах.
– Я, значит, сейчас переоденусь! – в панике закричал Лешка.
Они с Моей Длиной, взявшись за руки и тесня встречный поток, выехали обратно на улицу. Компании с Большой Спасской ничего не оставалось, как последовать за ними.
– Вечно с тобой, Лешка, свяжешься, а потом одни неприятности, – Темычу совсем не хотелось обострять отношения с Михаилом Петровичем.
– Я-то думала, ты хоть на что-то способен, – с нескрываемым пренебрежением взглянула Моя Длина на Пашкова.
Лешка глубоко задумался. С одной стороны, умнее всего было сбегать домой, переодеться и прийти в класс как все остальные. Но Пашков понимал: если он так поступит, Школьникова навсегда от него отвернется. Такого он допустить не мог. Наоборот, именно сейчас Машка должна убедиться, какого незаменимого и надежного человека обретает в нем, Лешке Пашкове. «Что же делать? – размышлял он. – Может, по пожарной лестнице? Нет. По пожарной Машка не согласится, – спохватился Пашков. – Я ее уже один раз оттуда чуть не уронил». Он продолжал ломать голову. Наконец его осенило:
– Пошли через черный ход, – поманил он Мою Длину на другую сторону школьного двора.
Конец ознакомительного фрагмента.